«Ветеринары боятся, а я беру и лечу»: пенсионерка из Башкирии тратит всю пенсию на лечение птиц

Еще до поступления в школу маленькая Ирина нашла подбитого ворона со сломанным крылом и решила его выходить. Птица жила рядом с ней, в частном доме, и со временем раны затянулись. С первой спасенной птицы прошло больше 50 лет, и теперь Ирине, уже пенсионерке, привозят выхаживать птиц со всей Башкирии.

В Салавате у женщины есть дом в частном секторе — здесь разместилось большинство «постояльцев». Как Ирина Котова спасает птиц — в материале UFA1.RU.

«У меня не возникало вопросов, чем их нужно кормить»

История «птичьей феи» для Ирины началась в 6 лет — тогда она впервые сама спасла птицу. Ее семья жила в частном доме, и большой черный ворон со сломанным крылом стал настоящим членом семьи.

— У него был открытый перелом, но всё, что я могла сделать, — это смазать рану зеленкой и подвязать крылышко. Он жил у меня довольно долго — летом и осенью жил в вольере для цыплят, а зимовал в сарае, — рассказывает Ирина.

После этого она часто находила голубей, стрижей и других маленьких птиц. Будучи ребенком, Ирина интуитивно понимала, как обходиться с пернатыми.

— Я находила всяких стрижей, но для меня тогда любые птицы были ласточками. У меня как-то даже не возникало вопросов, чем нужно их кормить. Я знала, что стрижи едят только насекомых, — вспоминает женщина.

Необычное хобби пришлось отложить со временем. Ирина училась, потом работала хореографом, завела семью, но после выхода на пенсию снова полностью посвятила себя лечению птиц.

— Мне сейчас 61 год, и вновь всем этим заниматься я стала за год до пенсии. Иногда я пишу стихи, и у меня было одно с посылом, что я хочу улететь, как ангел. Вот, видимо, Бог услышал и послал мне этих ангелов, — смеется женщина.

«Куда с обрезанным крылом долетишь?»

Дом и хозяйственные постройки на участке Ирины занимают немного места по сравнению с вольерами для птиц. Всего, по ее примерным подсчетам, с ней живет около 50 пернатых: совы, щеглы, осоед, голуби, ворон, снегирь, петух и свиристель. Некоторые квартируются в маленьких клетках, а для крупных птиц Ирина и ее муж построили большие вольеры.

— У меня муж вышел на пенсию и получил 300 тысяч рублей выплат. Я все эти деньги потратила на птиц. Он мне после этого сказал: «Ира, голову надо лечить вовремя». И снова пошел работать. Он не дает больше ни копейки, но всё равно мне помогает и выступает в роли личного водителя: возит с птичками к ветеринарам в Уфу, вольеры строил, матерился, но строил, — рассказывает Ирина, поглаживая сову-неясыть.

Женщина не подбирает птиц сама, ей их привозят со всех уголков Башкирии. Несмотря на то что муж Ирины с небольшой прохладцей относится к добросердечности женщины, он сам нередко становится посредником между ней и «пациентами».

— Муж, когда гулял с нашей собакой, принес мне в общей сложности около 10 птиц. Моя собака — питбуль-кубинец, его часто называют собакой-людоедом или собакой-убийцей. И вот мой пес бережно губами подбирает раненую птичку и подает мужу. А муж говорит мне: «Это не я, это Тайсон нашел». Так у нас появилась пьяная свиристель, — смеется женщина.

Пьяная свиристель, которую Ирина прозвала Алкашом, — это небольшая лесная певчая птица. А пьяной она оказалась в «вытрезвителе» две недели назад: по словам Ирины, пташка наелась забродившей рябины и валялась на земле.

— Вот оно — пагубное влияние алкоголя на неокрепший организм, — усмехается она.

Ирина не просто выхаживает птиц, но и дает им имена. В отдельном вольере живет Изольда — большая гордая хищница, которая не стала есть тушки цыплят в нашем обществе, только оценивающе смотрела на фотографа.

— Это моя орлица Изольда. У нее часть крыла удалена, и она уже не летная. Обычно эти птицы зимуют в странах Северной Африки, но Изольда живет у меня уже третий год, — делится Ирина. — Куда с обрезанным крылом долетишь?

Хоть с момента травмы и прошло много времени, у Изольды еще есть проблемы: по словам Ирины, орлица начинает страдать ближе к зиме.

— Зимой жить тут не может. Как морозы начинаются, у нее кал с кровью. Мне приходится договариваться и перевозить Изольду отсюда в другое место, у нас тут ничего не отапливается, — вздыхает женщина. — Кормлю я ее, как и многих, цыплятами, но иногда даю и головы петушков, чтобы она разгрызала их и клюв не перерастал.

У Изольды есть соседка сверху — болотная сова Майя. Майя, потому что Ирине ее привезли в последний месяц весны. Сова, вероятно, не привыкла к такому количеству гостей и шокированно смотрела на нас, пока Ирина ее утешала.

— Майю мне привезли местные жители три года назад, в мае. У нее был открытый перелом, и ей крыло удалили полностью, под ключицу. Она тоже никуда не полетит, у меня живет, — показывает сову Ирина. — Любую птицу после операции нужно месяц колоть антибиотиками. Наши ветеринары в Салавате боятся брать их в руки. А я, хореограф на пенсии, беру. И колю.

У Майи и Изольды в другом вольере есть еще одна соседка — самка осоеда, птица из семейства ястребиных. Имя она носит величественное — Принцесса Осоедов. Сородичи Принцессы любят разорять осиные гнезда и лакомиться личинками. Всю беседу ястребица присматривалась к нам и слушала свою хозяйку.

— Мне привезли Принцессу 5 сентября прошлого года. Когда ловили, ей выдрали хвост, он так и не вырос, крыло болталось. Она тоже должна зимовать в Северной Африке. С Зиргана (село в Мелеузовском районе Башкирии, недалеко от Салавата. — Прим. ред.) привез парнишка. Вез ее в пакете, сам был в стоптанных сланцах и на таком мопеде, что неизвестно как доехал от Зиргана до Салавата, — вспоминает Ирина. — Я ему сказала: «Спасибо, что не дали умереть краснокнижной птичке».

Принцессе сделали операцию, которая стоила 9000 рублей, поставили три спицы. Спустя месяц рана еще не затянулась, и ястребица продолжала сидеть на антибиотиках. Лишь через два месяца она начала выздоравливать.

— Я пару дней назад ее сюда перевезла из дома, антибиотики только недавно закончили колоть. У нее есть прогулочный вольер неподалеку, — говорит Ирина.

От одиночества осоедка не страдает — рядом с ней есть просторный вольер, где живут неясыти Софа, Дуся и Кутузов. При виде нас совы не начали ухать, но стали пощелкивать. Ирина объяснила, что так они реагируют на чужаков и пытаются их отогнать. Мы сохранили дистанцию между нами и пернатыми.

— Софочку привезли из Стерлитамака, она была парализованная, перед Новым годом у меня начала жить. Рядом Дуся — она приехала из Ишимбая. А там, в углу, сидит Кутузов — его когда привезли, у него один глаз был закрыт очень долго, — знакомит Ирина. — Есть еще одна сова, но она пока в коробке сидит, антибиотики прокололи.

После выздоровления большинство сов отправляется в лес, и всех своих «выпускников» Ирина помнит. Но Софа и Дуся останутся под ее опекой. По словам женщины, у неясыти оказалось плохое перо — ломкое, потерявшее свою структуру. Питаются хищники в вольерах тушками цыплят, из которых обязательно нужно убрать остаточный желток, иначе птица будет чувствовать себя плохо.

— У сов девочки сильно крупнее мальчиков, по килограмму могут весить. Они сами едят обычно, но ко мне уже привыкли, поэтому иногда кормлю их с рук, а вам так делать не надо, — объясняет Ирина, угощая сову цыпленком. — Они ласку понимают, совсем как котята.

Случалось и такое, что Ирине звонили местные сотрудники МЧС, чтобы спросить совета. Зачастую люди находят дикую сову, сажают ее на плечо ради красивого фото, а птица, перенервничав, мертвой хваткой цепляется за человеческое тело.

— Если сова вцепилась, ее когти нужно по одному вынимать, как иголки, и сразу же под лапку класть какую-нибудь толстую ткань, чтобы она схватила ее, — объясняет Ирина.

«Мы увезем туда, где нашли»

Напротив жилища сов есть другая постройка — огромная теплица. В ней живут разные мелкие пташки: сизые и белые голуби (некоторые из них породистые), один петух, пара галок с проблемными крыльями, грач без хвоста по имени Спартак, маленький сокол и чеглок. У некоторых не хватает перьев, некоторые лишились какой-либо части тела. Тут же, неподалеку, живут и маленькие, двухнедельные голубята с лохматыми лапками.

— Вот этот якобинец переболел вертячкой и теперь не может иметь потомство, поэтому стал не нужен хозяевам, — рассказывает Ирина, выпуская погулять большого белого голубя с пушистыми перьями на шее. — А этой голубке выклевали глаза, она вместе с ним в клетке живет.

На земле голубка начала вытягивать вперед шею, пытаясь прощупать пространство перед собой, и ее быстро окружили ухажеры. Она старательно обходила их, двигаясь к кормушке. Раньше Ирина брала к себе даже обычных городских голубей, но со временем положение поменялось.

— Люди часто везут мне птицу, и я уже начала говорить, чтобы они как-то материально помогали ее выходить. И ведь не бросишь, жалко. Люди некоторые слышат, что на птицу нужны деньги, и говорят: «Мы тогда увезем туда, где нашли, мы не можем». А я всё могу, я волшебница? — переживает женщина.

Ирина — пенсионерка, и каждый месяц она получает около 13 тысяч рублей. К ним прибавляются донаты от тех, кто привез птиц, и все эти деньги уходят на содержание пернатых, их лечение и питание. Со схемой своеобразного кураторства, как это бывает в приютах для кошек и собак, соглашаются не все жители Салавата.

— Вот кошкам, собакам помогают многие, и слава богу, что помогают, а птицам — единицы, — рассказывает Ирина. — Многие думают, что там птицам копеечка нужна: хлебушек покроши — и всё. Хищные хлеб не едят, стрижи хлеб не едят, насекомоядные птицы [едят] только насекомых. И нам-то, по хорошему, не любой хлеб есть можно, что уж птицы.

Ирина подчеркивает, что насчет медицинских решений она всегда консультируется со специалистами, но оплачивать это приходится из своего кошелька.

— Сделать рентген для птицы — это около 700 рублей, в двух проекциях — уже почти полторы тысячи. Конечно, вот и приходится содержать целый зверинец на пенсию хореографа и пожертвования, — делится Ирина.

Стесненное материальное положение вынудило женщину временно расстаться со спасенной голубой цаплей.

— Цапля была слабая, ослабленная… И вот в Уфу ее повезли, сделали там операцию, поставили три спицы. Двойные переломы вот у всех, что у цапли, что у Принцессы. Заплатили круглую сумму. И за всё это плачу всё сразу, понимаете, а для пенсии 13 тысяч [рублей] — это, ну… Отдать сразу больше половины на одну цаплю, а на что остальных птиц кормить?

Женщина, привыкшая к отказам в финансовой помощи, взялась за сложный случай, но помощь пришла неожиданно: сплотились соседи Ирины и помогли прокормить птицу.

— У меня рядом живут рыбаки, они сплотились и отозвались на мою просьбу не выбрасывать маленьких рыбешек. Так цаплю и прокормили, — вспоминает женщина.

Через какое-то время цапля «переехала» — ее забрали в соседнюю деревню и ближе к лету планируют выпустить на местное озеро.

— Решили, что так будет лучше. У меня нет средств построить для нее вольер. А под Мраково все жители уже в курсе, что есть цапля со сломанным крылом. Зима будет, если не улетит птица — ее выловят, приютят, а летом хоть немного порыбачит сама, — делится женщина.

«Я научилась говорить «нет»»

Ирина поделилась непростой ситуацией: на спасение птиц у нее есть силы, но не всегда хватает денег. А люди, услышав о необходимости в финансовой помощи, начинают враждебно воспринимать активистку.

— Я вижу, что люди потребительски относятся к таким, как я. Есть щедрые люди, которых раз-два и обчелся. Как-то принесли голубя, а дали 5 тысяч рублей. Я говорю: «Куда столько [так много] на голубя?», а мне говорят: «А это вам не только на голубя». Такие есть, но их всегда очень мало, — делится женщина.

Так они с мужем и построили вольеры для животных. Но необходимость в нематериальной помощи тоже присутствует.

— Некоторые как увидят, что нужно делать, прямо дрожат. Некоторые говорят: «Я вам помогу». А на следующий день я оказываюсь у них в черном списке. Так с совами моими было, — рассказывает женщина. — Я сейчас уже научилась говорить «нет». Хочется, чтобы у нас делалось что-то на региональном уровне для тех, кто держит птиц. Люди находят краснокнижную птицу, а куда сдать, не знают.

Ирина в шутку называет себя «птичьей феей», но понимает, что у нее могут появиться проблемы с законом. Дело в том, что на краснокнижных птиц, как осоед, нужно оформлять отдельную лицензию.

— У нас такие законы, что меня можно наказать за то, что у меня Принцесса есть со сломанным крылом. На каждую такую птичку нужно оформлять лицензию, платить по 700 рублей, что я ее нашла. Сюда же — лечение, еда для них. Я понимаю, что есть люди, которые отлавливают краснокнижных птиц, потом продают их на рынке. Это для них должны быть законы. Я просто не даю птицам умереть, — эмоционально рассказывает Ирина.

Вспомнила Ирина и случай, когда из-за такой ситуации пострадали птицы. Случилась она с ее коллегой по помощи птицам — лесник из Благовещенска держал трех орлов с переломами.

— Он сам выходил этих птиц, всем построил вольеры, спокойно жили они у него много лет, потому что в дикой природе бы сразу умерли. Потом какой-то сосед просто взял и нажаловался на него. Этого мужчину на год закрыли, был под следствием, назначили миллион рублей штрафа. А орлов решили забрать в зоопарк, закрыли в коробках без вентиляции, и пока их везли, они все умерли, — едва не со слезами на глазах рассказывает Ирина.

С такими «несовершенствами» Ирине пришлось смириться и действовать на свой страх и риск. Она боится отдавать своих подопечных в зоопарки — у женщины нет уверенности, что там их ждет счастливое будущее. Зато она старается делать всё для пернатых, которые нуждаются в ее помощи.

— Я знаю, что мы не боги, я делаю всё, что от меня зависит, и выполняю всё, что мне говорят по медицинской части. Мне помогает Клара Васильева из «Сапсана» (группа помощи хищным птицам в Башкирии. — Прим. ред.). Остальные знания и опыт — это мой опыт. Муж говорит мне, что пора сворачиваться, да и я сама не вытягиваю, внуки подрастают, я должна быть с ними. Я многим отказываю, но куда я брошу тех инвалидов, что у меня есть? — рассуждает Ирина.

Два года назад Ирине помогала молодая девушка, вместе с которой они выпустили около 60 подлеченных стрижей, но такая помощь для нее — редкость. Несмотря на это, она надеется, что со временем найдутся волонтеры, которые захотят помочь ей с огромной птичьей семьей.

Что говорит орнитолог

UFA1.RU связался с орнитологом Эльзой Габбасовой, и она рассказала, как правильно помогать птицам, если вы считаете, что животное в опасности. Эксперт рассказала, что в первую очередь нужно оценить, всё ли так страшно, как вам кажется.

— Если нет видимых повреждений и крови, если птица не взъерошена, то не рекомендуется ее тревожить. Это касается слетков — молодых птиц, которые еще плохо летают. Рядом с ними обычно находятся родители, даже если вы их не видите, — рассказывает Эльза. — Если вы подбираете птицу, будьте готовы оказывать ей помощь самостоятельно: это услуги ветеринара, обследование, лечение.

Орнитолог упомянула и о ситуации, когда между человеком и спасенной птицей может встать закон.

— Если вы решитесь помочь птице, то должны убедиться, что вид не занесен в Красную книгу, иначе могут возникнуть проблемы с юридической точки зрения. В этом случае нужно связаться с отделом Министерства природопользования и экологии Башкирии или Росприроднадзора в регионе. Там есть специалисты, которые смогут разрешить данную ситуацию, — объясняет она.

Также эксперт заметила, что здоровая взрослая птица никогда не дастся в руки человеку, и если она вышла к людям, то ей нужна помощь. Нужно соблюдать технику безопасности, чтобы ничто не угрожало жизни как человека, так и птицы.

— Найденную птицу следует посадить в коробку с проделанными в ней дырочками. Размер коробки должен быть таким, чтобы птица могла свободно в ней стоять и при желании развернуться. Не нужно пытаться помочь птице самостоятельно, в идеале необходимо связаться с ближайшим к вам реабилитационным центром (многие дают консультацию дистанционно), прислать им фото и дать подробное описание травм, если они есть, либо обратиться к ветеринару, — рассказывает орнитолог.

Эльза подчеркнула, что кормить и поить птиц самостоятельно не стоит, если вы не знаете точный рацион птицы в природе. Неверно подобранное питание может ей навредить, а принудительное поение в некоторых случаях — привести к летальному исходу.

— Если специализированный центр имеет возможность принять птицу на реабилитацию, лучше передать птицу туда в кратчайшие сроки. В большинстве случаев вам придется отвозить пациента в реабилитационный центр самостоятельно, — рассказывает Эльза. — В России все существующие организации, безвозмездно помогающие диким животным, являются некоммерческими, и у них нет возможности обеспечить бесплатную доставку для каждой найденной в регионе птицы. Для многих пострадавших пернатых счет идет на часы, и в случае промедления птица может навсегда остаться инвалидом или погибнуть.

Также Эльза заметила, что нести дикую птицу домой не стоит, если животное будет рядом с детьми до 3 лет, пожилыми, ВИЧ-положительными, онкобольными, астматиками и аллергиками.

— Подбирая птицу массового вида, стоит подумать, готовы ли вы нести ответственность за ее лечение и содержание, оплачивать все расходы и обеспечивать необходимые условия. Далеко не всегда у реабилитационных центров есть возможность взять таких особей на лечение. Если не тянете морально, физически, финансово, не подбирайте, не вмешивайтесь в естественный отбор. Подобрать птицу и не лечить негуманно. Животное гниет днями, неделями, постоянно испытывая боль. В природе птица долго мучиться не будет: ее быстро найдет хищник, — заключает эксперт.