«Это не твоя дочь»: как рыжая ведьма из «Битвы экстрасенсов» воспитывает ребенка от суррогатной матери

От остальных экстрасенсов Николь Кузнецову отличает одна особенность. С самого детства она страдает от неизлечимой болезни — папилломатоза гортани. Из-за нее ведьма перенесла клиническую смерть несколько раз. Сейчас она может говорить только шепотом и до сих пор вынуждена делать операции, счет которым перевалил за три сотни. Всё это не мешает ей работать, сниматься в шоу и вести нормальную жизнь. В прошлом году в ее семье произошло долгожданное пополнение: благодаря суррогатной матери у ведьмы появился третий ребенок. Но до сих пор появляются люди, которые говорят, что это не ее дочь.

«Мама — это та, у которой я умирала на руках»

Жизнь начала подкидывать Николь Кузнецовой испытания с самого рождения. Когда ей было всего несколько месяцев, биологические родители подкинули ее под двери сиротского приюта.

— Выбросили как больного котенка, которого не утопили, а просто выкинули. Я никогда не уточняла, никогда не обращалась в какие-то шоу, чтобы нашли мою маму, чтоб было чудесное воссоединение с братьями и сестрами. Для меня эта тема невозможная. Потому что для меня моя мама — это та, у которой я умирала на руках, когда была клиническая смерть, — говорит ведьма.

Первая клиническая смерть у Николь наступила в первый год жизни. Новые родители, едва забрав ребенка из приюта, практически сразу отнесли девочку в больницу. Стоило матери переступить порог клиники, как малышка начала умирать, и ее сразу отправили в операционную. По словам Николь, если бы ее не удочерили, ее бы сейчас просто не было.

— Тяжелая болезнь, которую не хотели лечить в те года. И сейчас дети с таким диагнозом очень тяжело живут. И я до сих пор, к сожалению, с ним очень тяжело живу. Мне сделали 318 операций. У меня нет выбора. Если бы вам нужно было жить, вы бы хотели дышать, вы бы тоже так делали, — признается ведьма.

Диагноз Кузнецовой — папилломатоз гортани. Это локальные доброкачественные разрастания, спровоцированные возбудителем папилломавирусной инфекции.

В отоларингологии выделяют две формы гортанного папилломатоза: ювенильную и гортанную у взрослых. У них одинаковое гистологическое строение, но разница в клинических особенностях заболевания. Ювенильные формы чаще рецидивируют, поражения характеризуются большей распространенностью, а при папилломатозе гортани взрослого типа повышена вероятность малигнизации — злокачественной трансформации папиллом с развитием плоскоклеточного рака.

Кроме того, в 2021 году Николь столкнулась с раком легких. Болезни оставили без голоса, но это не самое страшное.

— Я не могу дышать. И я постоянно рассказываю в своих соцстеях, как мне тяжело дается поход в туалет. Либо переворачиваюсь с бока на бок, и я уже не могу дышать. Потому что опухоль перекрывает дыхательные пути, — рассказывает ведьма. — И я жду операции, чтобы мне ее удалили. Я ее жду, считаю дни, чтобы быстрее наступило облегчение. И это именно опухоль, которая настолько закрывает дыхательные пути, что такое ощущение, как будто ты просто сидишь с пакетом на голове 24 на 7, и нет какого-то шанса вдохнуть.

«Мне говорили: “Ты будешь шизофреником”»

Первые годы жизни Николь провела в больницах. Из-за этого у нее начался госпитализм — психическое отклонение, которое развивается у детей раннего возраста из-за разрывов контактов с родителями и окружающей средой, которая позволила бы развивать память через накопленный опыт. Вследствие госпитализма у детей запаздывает физическое развитие, замедляются речь и мышление, пропадает комплекс оживления (улыбка, гуление, зрительный контакт), нарушаются социально-коммуникативные навыки.

— Я не узнавала своих родителей, а когда мама приходила в больницу, бежала к медсестре и называла ее мамой. Это была очень болезненная тема для моих родителей, — рассказывает ведьма. — Мой мозг отключил эти воспоминания о госпитализме, и я помню себя уже достаточно зрелой личностью, когда я уже ходила на елки, года четыре.

Следующую клиническую смерть Николь пережила в шесть лет.

— Каждую ночь мама ходила ко мне в комнату с папой и слушали, как я дышу. Они боялись, что я перестану дышать. Потому что моя опухоль может быть фланирующей, просто по гландам упасть и перекрыть дыхательные пути. И это произошло в шесть лет, 11 апреля, я просто поняла, что не могу вообще вдохнуть. И когда я дошла до родительской комнаты, сказала, что я не могу дышать. Тут же вызвали скорую. Мама говорит, что последнее, что я сказала, было «я не хочу умирать». Мама говорит, после этого у тебя остекленели глаза, всё опало, ты просто смотрела наверх, даже не закрывая глаза, и именно в этот момент ворвалась скорая.

Во время очередной госпитализации у Николь открылся дар. В отделение, где она лежала, привезли мальчика. Его тут же повезли в реанимацию, и все дети выбежали из палат посмотреть, что за шум. В этот момент девочка увидела в коридоре того самого мальчика.

— Я увидела этого маленького мальчика, у него была грудь залита кровью. Не знаю, что произошло. Просто я его увидела и поняла, что он весь стоит в крови, что он умер. Это было естественно, — рассказывает экстрасенс. — Это не как в фильмах ужасов, когда мы кричим от страха при виде какого-то силуэта. Для нас это что-то из серии «интересно, ничего себе, давайте посмотрим, что будет дальше».

В 14 лет Николь начала заниматься магией осознанно. А до этого возраста занималась так называемыми фокусами.

— Я могла показывать фокусы, чудеса. Мой папа — психиатр, моя мама — полковник. Я росла в семье, где мне говорили: «Ты будешь шизофреником». Папа говорил, что я на грани уже, что эту грань нельзя переступать. Как раз от него я знаю, что должна быть черта — рабочее и жизнь, — признается женщина.

С подросткового возраста Николь научилась четко разграничивать свою личную жизнь и эзотерику — чтобы ни в коем случае не было «вхождения сущностей». По словам рыжеволосой ведьмы, у нее дома нет ни одного эзотерического атрибута на глазах — это табу. Ее дети не носят никаких оберегов, а муж не обвешан амулетами. Это важно, чтобы сохранить здоровье и не потерять рассудок.

«Это не твоя дочь»

Семья у Николь действительно не похожа на ведьминскую. Женщина замужем за телеведущим и спортивным комментатором Александром Садоковым. До недавнего времени они воспитывали двоих парней, которых Кузнецова родила самостоятельно.

Рыжеволосая бестия долгое время мечтала о дочери, но серьезные проблемы со здоровьем мешали ей забеременеть в третий раз. За чудом пара обратилась к суррогатной матери, и в прошлом году в доме Николь раздался звонкий девичий голосок.

— До сих пор есть люди, которые говорят: «Это не твоя дочь. Но она так на тебя похожа. Как странно, какое чудо, что она на тебя похожа», — удивляется ведьма. — Люди думают до сих пор, что это какая-то чужая тетка нам отдала своего ребенка, и меня жалеют, говорят: «А чего из детского дома не взяла?»

Суррогатную мать Николь и Александр искали через агентство. Важным условием для них было полностью абстрагироваться от личности женщины, которая вынашивает ребенка. Пара договорилась, что не хочет знать ее имени и видеть ее фотографии.

— У нас не было даже представления, как выглядит эта женщина. Я при этом каждый месяц приносила ей под дверь коробку с фруктами, мясо, всё с рынка. Звонила в звонок и убегала, чтобы мы не пересекались, — рассказывает Николь. — Вообще, стать суррогатной мамой может только очень хорошая женщина, великая женщина, которая готова помочь другому человеку выносить ребенка и которая готова пройти через родовые муки и отдать дитя. Это женщина, которая заслуживает поклона.

Дочку назвали Агатой — это имя самой Николь при рождении. И ведьма точно знает, как нужно воспитывать девочку. Она сама в детстве сталкивалась с буллингом, но умела быстро его пресекать и всегда знала себе цену.

— Я была страшна, глупа, меня выгоняли из школы. Я была гадким лягушонком, но меня воспитали королевой, — рассказывает женщина. — Меня воспитали с подачей, что сейчас мои таланты и я вся такая обворожительная, добьюсь всего. Я росла в тяжелом мире, но очень целостной личностью, которую нельзя было сломить, которая никогда не подстраивалась, чтобы завоевать чью-то любовь, внимание.

При этом у одного из детей Николь сахарный диабет. Но она не делает ребенку никаких скидок из-за этого. И другим родителям не советует.

— Моя мама мне говорила: «Подыхать будешь потом. Сперва ты родишь мне внуков, а потом иди подыхай, если тебе так хочется». Я так воспитываю своих детей: я не делаю культа болезни, культа трагедии. Поскольку это ложится материнским проклятием на ребенка. Больной ребенок? Ничего страшного. Найдете какие-то альтернативы, чтобы он чувствовал себя полноценной ячейкой общества. Но ни в коем случае не закладывать болезненность, потому что она ложится отпечатком на энергетику человека очень сильно.