«Меньше чем за год человек сгорел»: дочь рассказала, как ее пожилую маму убил ВИЧ

— Ее не стало этим летом, — вздыхает челябинка Ольга, разглядывая фотографию мамы. — Меньше чем за год человек просто сгорел. Сначала был ковид, потом череда больниц, реанимация. Только после смерти мы узнали настоящий диагноз… ВИЧ.

В квартире, где наши коллеги из 74.RU встретились с Ольгой, о бывшей хозяйке напоминают лишь кое-какие остатки мебели и много пышной растительности, покрытой слоем строительной пыли. Дочь решилась на ремонт, когда поняла, что каждая деталь в доме ежесекундно напоминает о маме и мучает вопросом: почему она скрыла свою болезнь?

— Я не скажу, что у нас были близкие отношения: что-то я знала, что-то — нет. Просто последние лет 20 я работала, она работала, у нее была своя жизнь, у меня своя, особенно после того, как я вышла замуж и переехала, — рассуждает наша собеседница. — Близкими отношения стали, когда у меня дети родились. Она каждый день приезжала, возилась, играла с ними, многому учила — она их любила до безумия. Неужели она думала, что мы перестанем с ней общаться?

Ковид

Первые тревожные звоночки появились осенью 2021 года. До этого мама Ольги, которой было уже за 60, подрабатывала, хоть и была на пенсии, иногда ездила отдыхать, встречалась с подругами, помогала с внуками — вела активную жизнь.

— В октябре она заболела ковидом. Ей стало тяжело дышать, кашель, слабость, температура, — вспоминает Ольга. — Ее забрали в больницу, потому что было поражение легких — 30 процентов. Дней 10 она полежала, полегчало, и ее выписали. Но через сутки ей стало еще хуже — она не могла дышать. Мы вызываем скорую, ее опять увозят в больницу, и у нее опять ковид.

После второй госпитализации мама Ольги серьезно сдала.

— Ей было трудно дышать, она тяжело передвигалась. Мы понимали, что ковид на людей в возрасте действует, говорили: «Больше ходи, больше гуляй». С октября она из больниц почти не вылазила: несколько дней дома, ей опять становится плохо, ее увозят в больницу. Только в феврале она немного отошла, стала бодрее, я даже могла оставить с ней детей, — говорит наша собеседница. — Но потом снова стало хуже, начались боли. Я тогда подумала, что у нее рак, уговаривала пойти в больницу, но она из таких людей, которые обычно говорят: «Ой, да зачем?!»

Еще через пару месяцев мама Ольги попала в больницу и из нее уже не вышла.

— Узнавать состояние мы могли только по телефону. Я спрашивала, обследовали ли ее на рак, но внятного ответа так и не получила. Когда она умерла и мы приехали забирать вещи, я спросила: «Доктор, у нее действительно рак был?» Врач округлил глаза и говорит: «Вы что, не знаете? У нее ВИЧ!» Мы просто сели, — вспоминает Ольга. — Как ВИЧ? С чего? Мы просто потеряли дар речи, мы не понимали, как такое могло произойти? Она ведь бабушка, у нее мужчин уже бог знает сколько лет не было!

«Всю свою посуду мыла с хлоркой»

Уже после похорон челябинка начала сопоставлять факты — и пазл сложился.

— Когда родились внуки, она мне и детям завела отдельную посуду. Я тогда на этом не заморачивалась, человек в возрасте — у них свои прибабахи: «Не трогай мою тарелку», «Не бери мою чашку», такое часто бывает. Всю свою посуду она мыла с хлоркой, дома средства дезинфекции стояли везде. Если дети упадут, поранятся, она к ним вообще не подходила. Я не понимала: «Ну, возьми ватку, йодом обработай!», но нет. Я не могла понять такого ее поведения, знала, что она боится крови, но чтобы не обработать ссадину ребенку! Когда у меня родился младший, она к нам пришла и маску надела. Я говорю: «Мам, ну ты чего?» И когда коронавирус начался, она его дико боялась, — вспоминает Ольга. — Конечно, если собрать всё это в кучу, можно было предположить.

Когда дочь стала разбирать вещи в квартире, нашла лекарства, а потом и записку с коротким текстом: «У меня нашли ВИЧ. Я второй год принимаю терапию».

— Там был целый пакет с лекарствами, которые назначают при ВИЧ-инфекции, очень дорогие препараты, их там несколько упаковок было, тысяч на сто, — прикидывает Ольга. — Нашли выписку. Она действительно принимала терапию — начала принимать, но, видимо, было поздно, иммунной системы уже не было, потому что сколько у нее это было, никто не знает. ВИЧ — он же такой, невозможно определить, сколько лет он был в организме, он может годами сидеть и никак себя не проявлять.

«Если вы о себе не думаете — а внуки, а дети!»

Свалившиеся после смерти мамы новости окончательно выбили из колеи.

— Когда всё это произошло, я сразу пошла и сдала анализы. Когда сдавала, меня трясло, — признаётся Ольга. — С одной стороны, умом понимаешь, что ВИЧ не передается в быту, но вдруг! Ну откуда мы знаем? У меня после мамы фобия началась, я теперь начинаю бояться всего. Хотела перманент себе делать, нашла мастера, а теперь всё. Доходило до истерики, я готова была даже детей вести проверять. У меня всегда была паническая боязнь ВИЧ-инфекции, но я не думала, что это окажется так близко.

Даже спустя полгода дочь умершей женщины не может найти ответы на многие вопросы.

— До сих пор, когда наедине с собой остаешься, думаешь: «Почему ты не сказала? Почему не ходила к врачам? Почему не нашли это раньше?», — говорит Ольга. — А потом захотелось вам в редакцию написать, чтобы донести до людей — ну ходите вы раз в год на осмотр! Это же касается не только ВИЧ, то же самое с раком, диабетом, гипертонией. Это ведь несложно. Без разницы, сколько тебе лет. Если вы о себе не думаете — а внуки, а дети! Сейчас моему сыну четыре года, и он до сих пор ждет, когда бабуля придет домой. Ведь сколько лет еще прожить могла, если бы вовремя это всё нашлось, на терапии ведь десятки лет живут.

Что еще почитать о ВИЧ

Недавно мы рассказывали историю другой челябинки, заразившейся ВИЧ в солидном возрасте.

Почитайте еще историю о семье с двумя детьми, живущей с ВИЧ. Родители прошли все этапы — от отрицания до принятия — и теперь точно знают, что самое важное в жизни с вирусом.