Беженка из Донбасса восемь лет добивалась гражданства РФ. Вот ее история борьбы с бюрократией

Камиле 25 лет, но пережить она успела столько, что врагу не пожелаешь. В 2014 году, вскоре после Евромайдана, девушка покинула родное село под Донецком, попадала под обстрелы, скиталась, приехала в Россию. Однако и тут ее жизнь была сплошной борьбой за выживание. Причем в основном из-за бюрократии и черствости чиновников и полицейских из миграционной службы. Получить красный паспорт ей удалось лишь несколько месяцев назад, после долгих лет мучений. NGS24.RU рассказывает со слов Камилы ее историю.

Камила Казиева родилась в 1997 году в Новобахмутовке Ясиноватского района Донецкой области. Это село в 25 километрах к северу от Донецка, где до 2014 года жило около тысячи человек. Мама почти сразу бросила Камилу на попечение бабушки и исчезла в неизвестном направлении. Бабушка Елена Андреевна как могла заботилась о внучке, но жили они всё равно бедно. Иногда им отключали электричество за неуплату. Тем не менее девочка старалась нормально учиться и выглядеть.

— Я ни разу не пришла в школу с немытой головой. Если не было света — мылась в темноте. Я в целом была хорошисткой, по нескольким предметам в олимпиадах участвовала, у меня были дипломы, грамоты. Я на детство не жалуюсь. Да, были трудности, а кто у нас не донашивал чужие вещи? Бабушка для меня сделала всё, — говорит Камила.

В мае 2014 года ей было 16 лет. Однажды семья увидела над своим поселком вертолеты. По воспоминаниям Камилы, они летали очень низко, кружили над домами, будто предупреждая жителей.

— На следующий день в перелески вокруг села начали завозить военных. Привозили их фурами, там была просто тьма народу, они постепенно распространялись по поселкам, — говорит девушка.

Через несколько дней бабушка поехала в Донецк, чтобы снять пенсию. Камилу она взяла с собой — у девочки не было босоножек на лето. И там пенсионерка с девочкой попали под обстрел. Бомбежка застала их в огромном магазине Metro. Елена Андреевна с внучкой и другие покупатели прятались в магазине, пока всё не стихло. А когда вышли — Камила увидела разбитые машины, выбитые окна и тела людей.

— Какие-то ребята подхватили нас с бабушкой, посадили в автобус, повезли прочь, в более безопасное место. Потом мы с ней долго окольными путями возвращались домой, — вспоминает Камила.

По ее словам, саму Новобахмутовку не бомбили ни разу, но звуки взрывов регулярно доносились из Донецка и окрестностей.

А в июне на пороге дома внезапно объявилась мать Камилы Инна. Она не была лишена родительских прав: деревенской бабушке никогда не приходило в голову этим заняться. Инна объявила дочке, что свозит ее в Донецк — якобы получить гуманитарную помощь.

— Она мне сказала, что там военные детям вкусняшки дают. А я такая наивная была — поехала. Сейчас я понимаю — она решила рвануть в Россию, потому что услышала, что тут дают деньги и жилье беженцам. А меня взяла с собой, чтобы получить побольше — как женщина с ребенком. Она рассчитывала через меня получить гражданство, деньги и квартиру, — с горечью говорит Камила.

Инна тайком забрала у бабушки документы дочери и повезла девочку куда глаза глядят. Они долго колесили по всему Донбассу на электричках, пересаживались с одной на другую, ездили кругами, несколько раз попадали под обстрелы. Камила умоляла мать вернуть ее домой к бабушке, но мать била ее и грозила бросить одну на ближайшей станции.

Денег у горе-мамаши не было, она заставляла дочку подходить к военным, ополченцам и просто случайным людям — просить еду и сигареты. Один раз девочка попросила у ополченца телефон, позвонила в свою школу и попросила передать бабушке, что внучка жива, едет в Россию. Девочка боялась, что бабушка станет искать ее и погибнет где-нибудь по дороге.

Наконец Инна и Камила добрались до Крыма. Украинские пограничники пропустили их не глядя, а вот российские отказались пускать в страну. Дело в том, что у Камилы в ее 16 лет вместо паспорта всё еще было свидетельство о рождении. Бабушка не могла оформить ей паспорт, так как не являлась ее законным опекуном. А матери не было до этого дела.

Деваться женщине с дочкой было некуда. Тогда пограничники подсказали им, как сделать паспорт в полевых условиях. Им посоветовали добраться до Мелитополя, там стоял палаточный городок, где оформляли паспорта беженцам, потерявшим документы.

— Волонтеры нас там кормили, поили, заплатили за меня госпошлину, сделали фотографии, сняли отпечатки пальцев. Там сидели сотрудники миграционной службы, они мне выдали паспорт гражданки Украины. Он был оформлен по всем правилам, кроме одной мелочи, адрес прописки был без рамки, — объясняет Камила.

И в России, и на Украине на страницу с пропиской ставят прямоугольный штамп в виде рамки и в эту рамку уже вписывают адрес. Но в палаточном лагере штампа-рамки просто не оказалось.

— Это отсутствие рамки мне потом очень дорого обошлось, — вздыхает Камила.

С этим паспортом семья Казиевых смогла пройти через границу и попасть в Крым. Там их поселили в пункте временного размещения. Надо было выбирать, в какой регион РФ ехать жить.

— Мама стала читать в интернете, где какие условия для беженцев в России. И вычитала, что якобы самая большая помощь — в Красноярске. Деньги там, квартира. Она думала, что просто приедет и ей всё дадут. По-моему, чтобы что-то получить, надо какую-то пользу стране принести, состояться как человек. А она считает, что можно и без труда всё получить, — сетует Камила.

В конце лета вместе с другими беженцами их перевезли на теплоходе через Керченский пролив и в Анапе посадили в поезд до Красноярска. Камиле тогда уже исполнилось 17 лет.

— В Красноярск мы приехали в сентябре. Тут были первые заморозки, выпал снег, а мы в босоножках и летней одежде. В Крыму-то жара была +40. Миграционная служба отправила нас в социально-оздоровительный центр «Жарки» Рыбинского района. Дали осеннюю одежду, обувь, средства гигиены, дали всё необходимое, прекрасно кормили пять раз в день. Вещи привозили новые — из магазинов, с бирками и этикетками. Всё было хорошо. Но до определенного момента: пока наши дончане-луганчане не начали продавать эту гуманитарку на рынках и различных сайтах. Их застукали, показали во всех новостях, — разводит руками Камила.

По ее словам, более ответственные беженцы старались подрабатывать или волонтерить, чтобы быть полезными. Менее ответственные — пили, дрались и воровали казенные одеяла из «Жарков». Ее мать Инна относилась ко второй категории.