Ни пером описать. Как семья променяла спокойную пенсию на павлинью ферму

Жительница Челябинской области Ирина Буркова всю жизнь проработала инженером. А перед выходом на пенсию она решила исполнить свою давнюю мечту — разводить павлинов. Сначала райские птицы распускали разноцветные хвосты во дворе частного дома. Спустя же несколько лет хозяйство разрослось, и Ирина с мужем открыли ферму в селе Кузнецкое. Так на Южном Урале появилась еще одна туристическая достопримечательность. Наши коллеги из 74.RU побывали у них в гостях, узнали, как павлины переносят уральскую зиму и легко ли сделать бизнес на экзотических птицах.

Брачные танцы в сельской глубинке

Он пошел на нас с гордо поднятой головой, увенчанной короной. С важным видом распустил веером шикарный радужный хвост и застрекотал. Действительно, царская птица, хоть и родственник курицы с петухом. Не зря королевские особы старались украсить свой двор такими красавцами.

Правда, «наш» всё время норовил повернуться задом. Секрет прост — в апреле у павлинов начался брачный период. Мальчики (а красивый длинный хвост — это украшение именно самцов. — Прим. ред.) демонстрируют подругам оперение и зазывают хлопаньем хвоста. Ученые подсчитали, что хвост колышется в этот момент до 25 раз в секунду. Брачный период продлится до июля, так что увидеть роскошный павлиний веер в этом году можно будет еще не раз.

Разведением павлинов Ирина Буркова занялась семь лет назад. Ее поголовье экзотических птиц в селе Кузнецкое — самое большое в Челябинской области.

— Люблю павлинов и очень хотела их завести. Незадолго до выхода на пенсию попробовала, и всё получилось. Из Ставропольского края привезли нам 4 яйца, из них вылупились 4 павлина, — вспоминает хозяйка павлиньей фермы. — Выросли, стали свои яйца откладывать. Приплод от них я продала, на вырученные деньги купила белых и чернокрылых павлинов, уже взрослых. В тот же год они дали яйца. Так и пошло дело.

Сейчас на ферме живет семь павлиньих семей разных цветов, в каждой — самец и 4–5 пав. Особая гордость хозяйки — белые павлины. Если индийских много в природе и можно встретить в любом зоопарке, то белые считаются редкими.

Павлины родом из Индии, Пакистана и Шри-Ланки, в природе они живут 20–25 лет. С удивлением узнаем, что райские птички спокойно переносят уральскую зиму — могут гулять при температуре до -30 градусов.

— Мне тоже казалось, что они теплолюбивые, — улыбается Ирина Буркова. — Но в горах-то на их исторической родине холодно.

Впрочем, иногда павлины путают времена года, заметили южноуральские фермеры. Обычно они сбрасывают хвост в июле, когда павы садятся на яйца. Но был случай, когда брачный период только начался, а мальчики вдруг хвосты сбросили.

— У белого тогда осталось одно перо, и девчонки на него перестали смотреть. Выхаживает-выхаживает — ноль внимания. А у цветного соседа хвост остался. Так павы дырку в сетке нашли и в очередь встали. Белый терпел-терпел, потом давай подругам по головам стучать — нечего, мол, на соседа заглядываться, — смеется хозяйка фермы.

От птичек к зоопарку

Несмотря на название «Павлинья ферма», хозяйство Бурковых давно разрослось. Сейчас на подворье много самой разной живности: фазаны и утки-мандаринки, лебеди и совы, страусы и олени, ослик и кролики, журавль и куры, енот.

Раньше Ирина работала снабженцем Южноуральского управления строительством, Южуралзаводстроя, последние годы — инженером в экологической лаборатории Кыштымского медеэлектролитного завода. У нее два высших образования — экономическое и государственное муниципальное управление. Семья с тремя детьми жила в частном доме, где был небольшой сад-огород.

— Но я никогда не думала, что буду работать и жить в деревне. Да еще с целым зоопарком. Мечтала, что пойду на пенсию и начну в свое удовольствие павлинов разводить. Продам часть — вот и прибавка к пенсии, — признается Ирина Буркова. — Муж у меня бывший военный, от сельского хозяйства тоже далек. Еле-еле уговорила его в Ростов съездить, чтобы купить павлинов. 80 тысяч рублей за пару, представляете? Он тогда был категоричен: «Ты из меня навозника никогда не сделаешь!» А потом постепенно включился — всех животных любит, кормит, убирает за ними, спасает.

В Кузнецком Бурковы обосновались почти случайно. Раньше Ирина приезжала сюда копать картошку — помогала коллеге по работе. Потом та передала ей землю. В первый год Бурковы тоже посадили картошку. Потом поняли, что столько им просто не съесть. И Ирина занялась наконец павлинами.

Обустраивали подворье своими силами. Дом построили из шлакоблоков — возводили его муж с друзьями, штукатурила Ирина с подругами. За участком раньше была мусорка. Там Бурковы тоже всё очистили. Чтобы привести в порядок дорогу к дому, привезли машин 6–7 щебня.

Дети тоже помогают. Кованые ворота зять сделал — он кузнец, у него своя фирма. Старшая дочь — психолог, работает в детском центре развития, она организовывает детские праздники и мастер-классы на ферме.

Даже весной, когда еще нет зелени, подворье выглядит эстетично: аккуратные газоны, подстриженные деревья и кустарники, просторные вольеры, дорожки из тротуарной плитки, по которым приятно прогуляться.

— Порядок и чистота у нас на первом месте, за этим как раз и следим. Сами побывали везде и не хочется повторять ошибок, — добавила хозяйка фермы.

По словам Ирины Бурковой, создать ферму им удалось во многом благодаря помощи друзей и подруг.

— Сейчас только позвоню: «Девчонки, нужно то-то и то-то». Они откладывают дела и приезжают. А девчонки такие боевые, все как тракторы, без них ничего бы мы не сделали, — улыбается она. — Я в жизни столько не работала, как сейчас. Утром встанешь, вечером падаешь. Ночь прошла — и опять. Нормальные люди идут на пенсию отдыхать, а у нас всё наоборот (смеется).

«Мы немножко повернутые»

Когда семь лет назад Ирина Буркова только начинала разведение павлинов, на Южном Урале их практически не было. Стоимость экзотических птичек кусалась, и за продажу цыплят или яиц (а павы откладывают от 5 до 30 яиц за сезон) можно было выручить неплохие деньги. Но яичный период длится недолго — недели две-три.

На экскурсиях для туристов тоже не особо обогатишься: билет для взрослых стоит 300 рублей, детский (с 3 лет) — 250 рублей, пакет с кормом — 50 рублей. Детей-инвалидов и участников СВО на ферму пускают бесплатно.

Остальное время — убирай и корми. К тому же с тех пор павлинов стало много, и они упали в цене. А расходы, по словам фермеров, с каждым годом только растут.

— Только на кормежку уходит 50–60 тысяч рублей в месяц, плюс витамины и так далее. Летом посетители идут, а зимой народу почти нет. Мы же только по выходным экскурсии проводим. Наемных работников у нас нет, всё сами. Доходы перекрыли расходы — и ладно, вот так и работаем, — рассказывает Ирина Буркова. — Мы немножко повернутые, те еще бизнесмены. У меня неплохая пенсия, у мужа — военная пенсия, где дети помогут. В общем, весело мы живем.

Соседи поначалу шушукались: приехали, мол, деньги лопатами гребут. В ответ Ирина смеется и предлагает поработать сначала 24 часа в сутки, а потом посмотреть, сколько денег на лопате останется.

Суп для сороки

А еще ферма стала местом притяжения пернатых, пострадавших от рук человека. Как-то раз Бурковым принесли сову, ставшую жертвой аварии, в другой раз поставили перед воротами коробочку с умирающей совой. Приносили и здорового, но ставшего ненужным питомца. Оказывается, совенка подарили ребенку на день рождения, а он быстро наигрался. Малыша выкормили, но в природу его уже не выпустить — навыки добывать пищу утрачены.

— Однажды принесли галчонка, который выпал из гнезда. Назвали Дёмой. Муж его выходил, тот к нему привязался. Жил у нас полтора года, летал по двору, со всеми посетителями общался, в роли экскурсовода выступал — дорогу показывал. Потом вдруг исчез. Обычно он полетает где-нибудь по деревне, а спать домой летит, в шифоньер. А тут нет и нет его, мы еле пережили, — вспоминает Ирина. — А этой весной галчонок прилетел с парой, на тополе вон там поселился. Сделал гнездо, с нами разговаривает, но в руки уже не идет.

Пару лет назад на ферму принесли бельчат, оставшихся без матери. Их выкармливали с помощью пипетки. Ворон был с раненым крылом. По словам хозяйки фермы, он сам пришел под дверь — видимо, понимал, что люди помогут. Жил в зимнем вольере, сначала крылышко немного подволакивал, потом начал летать по вольеру. По весне его выпустили. Прилетал потом пару раз — с девочкой, радуются Бурковы.

— Сороку еще принесли нам. Пытались отказаться, что некогда. Ладно, взяли — сначала дома кормили, потом на улице. На экскурсию к нам приходят, а тут такая картина: прилетает сорока, садится на дерево, муж берет суп и идет ее кормить, — смеется Ирина.

«Пьянки — под запретом»

Посещать павлинью ферму можно в любое время года. Под Новый год и в каникулы комната на втором этаже превращается в резиденцию Деда Мороза. Но пик туристического интереса приходится, конечно, на лето. Кроме экскурсий и фото с животными, на ферме устраивают праздники, занятия с детьми и мастер-классы.

— Детский день рождения отметить можно. А со взрослыми мы не хотим связываться. Представить не могу, что пьяные тут ходят, — говорит предпринимательница. — У нас всё настроено на детей. Пьянки и подобные мероприятия — под запретом, хотя, бывает, просят.

В планах владельцев семейной фермы — увеличить количество питомцев, в основном павлинов, разнообразить их окрасы. На участке напротив Бурковы хотят сделать домик Деда Мороза, рядом с баней — разбить плодовый сад.

А еще у старшей дочери появилась идея организовать место отдыха, куда приезжали бы родители с детьми-инвалидами.

— Мы давно работаем с особыми детьми, они посещают ферму бесплатно. Как-то зимой приехала мама с ребенком, ему лет пять, сам ходить не может, лежит в коляске и ни на что не реагирует. А у нас были ростовые куклы на праздник. К нему наклонился снеговик — и ребенок вдруг заулыбался. Мама аж скакать от радости начала: «Смотрите, у него реакция!» На следующий год они снова приехали, и ребенку уже лучше. Как-то нас они зацепили, эти детки, — вздыхает Ирина.

В будущем Бурковы планируют передать беспокойное хозяйство под управление средней дочери. Сейчас она служит в армии в Озерске. А все остальные родственники будут помогать развивать семейное дело. Не зря Бурковы повторяют: «У нас не бизнес, у нас колхоз».