«Южное побережье России под угрозой»: сейсмолог — о природных катаклизмах и прогнозировании ЧП

В феврале этого года в Турции произошло разрушительное и невиданное по масштабам землетрясение, которое почувствовали во многих соседних странах — Грузии, Израиле, Иране и Ираке, здания были разрушены и в Сирии. Почувствовали на себе разгул стихии и россияне, которые в последние годы массово релоцировались в Турцию.

Почему происходят землетрясения и почему ученые не могут предсказывать их с точностью до нескольких часов, опасно ли сейчас находиться в Турции и покупать там недвижимость? Обо всём этом наши коллеги из MSK1.RU поговорили с профессором Наджи Гёрюром — геологом, исследователем землетрясений и академиком Bilim Akademisi (Турецкой академии наук).

В эксклюзивном интервью MSK1.RU Гёрюр, которого научное издательство Elsevier и Стэнфордский университет внесли в список самых влиятельных учёных мира, рассказал, какие катаклизмы могут ожидать страну, затронут ли они Россию и почему нельзя с точностью до минуты и километра предсказывать время и место землетрясения.

— В последние годы ходит много разговоров о возможном сильном землетрясении в Стамбуле. Действительно ли жителям крупнейшего города Турции, среди которых немало россиян, стоит опасаться разгула стихии?

— Сейчас вероятность землетрясений в Мармаринском регионе (район Мраморного моря. — Прим. ред.) высока, особенно после 1999 года, когда произошло разрушительное землетрясение в провинции Коджаэли. Мраморное море стало мишенью для следующего подземного толчка, поскольку Северо-Анатолийский разлом переносит эти сейсмические явления с востока на запад.

В XX веке прослеживается череда землетрясений с 1939 по 1999 год. Они всегда происходили к западу друг от друга. Землетрясение в Эрзинджане (северо-восток Турции. — Прим. ред.) в 1939 году, затем были толчки в разных провинциях в 1942, 1943, 1944, 1957, 1967-м. А в 1999-м дошли прямо до Мармаринского региона. После того как в 1999 году произошло землетрясение в Коджаэли, на востоке этого региона, мы интерпретировали, что следующее будет в районе Мраморного моря, потому что именно так ведет себя разлом.

Кроме того, в пределах Мраморного моря находится часть северной ветви Северо-Анатолийского разлома. Мы называем ее Мраморным разломом. Период повторения землетрясения здесь истек. Кроме того, Мраморное море является тектоническим разломом. В 1912 году произошло землетрясение в населенном пункте Шаркёй на западе Мраморного моря. С 1766 года землетрясений между ним и Коджаэли не было.

Исходя из этого, мы предупредили власти Мармаринского региона и всю страну о том, что есть вероятность сильного землетрясения. Нужно подготовить Стамбул. В 2000 году Парсон провел исследование, основанное на исторических землетрясениях, а также на расчетах передачи последних напряжений. Согласно этому исследованию, вероятность землетрясения в любой момент времени, начиная с 1999 года, в регионе Мраморного моря составляет 64%. Это очень высокая вероятность. В последнем исследовании, спустя 23 года, она снизилась до 47%. Но это тоже очень высокая вероятность.

— А как насчет побережья Средиземного моря, куда приезжает много туристов из России, там тоже сейсмоопасная зона?

— На Анталийском и Эгейском побережьях есть очаги землетрясений. И есть регион, который мы называем Елено-Кипрской дугой (Елено-Кипрской погруженной зоной). Она начинается от острова Крит в Средиземном море и продолжается до юга Кипра. Так вот, эта погруженная зона в море — место, где Африканская плита ныряет под Анатолийскую и поглощается. Восточное Средиземноморье сейчас представляет собой древний океан Тетис (в эпоху мезозоя он разделял древние континенты Гондвану и Лавразию. — Прим. ред.), который ныряет под континенты и поглощается.

Сейчас, например, между Аравийской плитой и Восточной Анатолией находятся гора Джило — Битлис, горный пояс Загрос. Когда океан ушел, образовался этот горный пояс. Аравийская плита и Восточная Анатолия слились воедино, и теперь их можно пересечь пешком.

В Восточном Средиземноморье из-за этой субдукции происходит много землетрясений, но небольших. Тот пояс, который идет от Крита до юга Кипра, не погружается ни на одну каплю, поэтому там происходят землетрясения. Когда происходят эти землетрясения, страдает и Анталия, и Эгейское море.

Зона субдукции, или поддвига — линейная зона на границе столкновения литосферных плит, вдоль которой происходит погружение блоков земной коры одной из них под блоки другой, ведущее к расплавлению первых в верхних слоях земной мантии.

Кроме этого главного пояса, в этих регионах есть разломы внутри плиты. Время от времени они активизируются и вызывают внутриплитные землетрясения. В Анталии нет системы разломов, которые бы непосредственно влияли на город, но есть несколько разломов к востоку и западу от Анталийского залива. Это обычные пульсирующие разломы и направленные пульсирующие разломы.

Мы еще недостаточно знаем, когда эти разломы будут вызывать землетрясения и какой силы, потому что они еще недостаточно изучены в Турции. Такие передовые исследования еще не проводились, и я борюсь, чтобы эти исследования были проведены. Нужно выяснить, сколько землетрясений производит разлом в геологический период, и вычислить период повторяемости землетрясений. Применяются палеосейсмологические исследования — они проводятся путем рытья канав в разных местах, чтобы рассечь разлом.

Разломы есть везде, но это не означает, что землетрясение может произойти в любой момент. Если знать эти периоды в деталях, то, конечно, можно сделать всё необходимое. Турция находится в Альпийско-Гималайском горном поясе — тектонически активном регионе. На большинстве наших территорий есть разломы, которые приводят к землетрясениям.

Поскольку остановить землетрясение мы не можем, то можно что-то сделать — построить сейсмоустойчивые города, поселения. Такие места сегодня есть — Япония, Мексика, Калифорния, Китай, Индия, Чили. И хотя там бывают землетрясения посильнее, чем у нас, но гибнет не так много людей, и то по стечению обстоятельств. Почему — они сделали свои населенные пункты сейсмоустойчивыми. Я думаю, что это наше единственное решение — минимизировать ущерб.

— Кавказ всегда был достаточно сейсмоопасной зоной. Продолжается ли там активность?

— Да, сейчас в Альпийско-Гималайском поясе есть крупные тектонические разломы, которые могут вызвать землетрясения. Они проходят по территории Турции, например, через Битлис, Загрос, Сютёрю, в сторону Ирана. Зона серьезных землетрясений продолжается и в сторону Мертвого моря — через Сирию, Иорданию, Израиль, а оттуда — к Красному морю.

Например, на Кавказе, у черноморского побережья Турции есть надвиги (надвиг — один из видов разрывных смещений слоёв горных пород. — Прим. ред.) на морском дне. Эти надвиги немного подвижны, но не могут вызывать многочисленные землетрясения.

Но если говорить об Альпийско-Гималайском поясе — Афганистане, Индии, Иране, то, конечно, в этих регионах могут произойти серьезные землетрясения, такие же, как и в Турции.

— Эти землетрясения затронут южную границу России, особенно у побережья?

— К сожалению, южное побережье вашей страны с точки зрения землетрясений находится под угрозой. Если же посмотреть в сторону Сибири и северных территорий, то там в этом плане намного спокойнее. Если говорить о Черноморском побережье, то в некоторых местах, особенно на Кавказе, сейчас происходит небольшая сейсмическая активность.

— Звучат мнения, что в результате землетрясения в Стамбуле могут быть миллионы жертв, это правда?

— Структура грунта и геологические условия европейской и азиатской сторон Стамбула отличаются друг от друга. Европейская сторона более слабая в плане грунта, на азиатской стороне грунт более прочный. Если рассматривать состояние зданий, то проводятся различные обследования и можно предположить масштабы разрушений. Например, муниципалитет Стамбула заключает, что некоторое число зданий может быть серьезно повреждено. Это означает, что можно определить, какой процент смертельных случаев может в них произойти. Однако эта цифра приблизительная, потому что обрушение здания не означает, что люди погибнут.

Допустим, признали рискованными 1000 зданий — если в 5-этажном здании на каждом этаже по две квартиры, значит, 10 000 квартир. Если взять население, например, четыре–пять человек в каждой квартире, это означает, что 40–50 тысяч человек не имеют безопасного жилья. Это не значит, что они обязательно погибнут, но они могут непосредственно столкнуться со смертью. Поэтому, к сожалению, потери при землетрясении могут исчисляться десятками тысяч.

Мы предупреждаем об этом с 1999 года. В любом случае, говорить, когда, в какой день, в какой год произойдет землетрясение, — это не научно. Однако можно делать прогнозы. Например, когда мы говорим, что вероятность землетрясения в Мармаринском регионе высока, мы это прогнозируем, потому что знаем геологическое строение этого региона, характеристики разломов, механизм функционирования Северо-Анатолийского разлома.

Мы можем сказать, через какой период может произойти землетрясение, и вероятность того, что это произойдет, составляет такой-то процент. Это научно, и это уже сделано. В Турции изучаются свойства разломов, периоды повторяемости, насколько сильные землетрясения они могут произвести и т.д.

— Почему так?

— Самая главная причина заключается в следующем: землетрясения не имеют универсальной характеристики. Допустим, здесь произошло землетрясение, до этого вы собрали некоторые данные, чтобы предсказать это землетрясение, записали его характеристики. Теперь, когда вы берете эти данные и сравниваете их с данными в другой стране, они отличаются. Землетрясение в России демонстрирует совершенно иное поведение, чем в Турции. Землетрясение в Америке показывает другое поведение. Землетрясение в Японии — абсолютно иное.

Другими словами, землетрясения не имеют характерного для всех стран поведения. Поэтому предсказать землетрясения заранее невозможно, то есть каждое ведет себя очень по-разному. Несмотря на это, исследования ведутся. Это делается в Японии, в России, в Китае, но пока не позволяет предсказывать землетрясения с научной точки зрения. Как и в случае с раком. В настоящее время не существует однозначного решения онкологических проблем, но исследования полезны, как и то, что мы делаем.

— Значит, и у ученых-сейсмологов разные методы?

— В изучении землетрясений сейчас используются геологические, геофизические и космические технологии, спутниковые системы, GPS, исследуются атмосфера, ионосфера, земная кора. Конечно, в странах с развитыми технологиями и передовой наукой исследования ведутся в основном по космическим технологиям, ионосфере и особенно по детализации различных свойств земной коры, размещению различных чувствительных приборов вдоль разломов.

Сейчас исследуются животные, чтобы понять, можем ли мы получить информацию о землетрясении по изменению их поведения. Проводятся исследования по температурным измерениям. Но сейчас люди больше сосредоточились на прогнозировании ущерба от землетрясения и его уменьшении. Другими словами, вместо того, чтобы сделать ставку на то, чтобы заранее предсказать землетрясение (а это невозможно), мы можем узнать, какой ущерб землетрясение может нам нанести, и принять меры по снижению рисков.

— А какие новые методы стали использовать в последние годы?

— Сейчас, например, прогнозы землетрясений тоже делаются с помощью искусственного интеллекта. Я уверен, что в этой работе будет применяться гораздо больше различных технологий, но не думаю, что получим решение проблемы очень скоро, так как в разных местах землетрясения ведут себя по-разному.

Причиной этого являются системы разломов — геология региона, структура пластов в этом регионе, уровень подземных вод, механизм работы разломов в регионе.

Есть исследования, есть прогнозы с точностью до 40–45 процентов, где говорится о том, что землетрясение будет. Но нельзя сказать точную широту и долготу, точное местоположение и время.

Мы проводили исследования с газом радоном в Турции некоторое время назад, чтобы предсказать землетрясение: выход радона, уровень подземных вод, температуру, давление, химические реакции. Для этого поставили несколько станций наблюдения и под морем, и на суше. В ходе этих исследований мы знали, что, например, в районе Мраморного моря, или в Восточной Анатолии (восточная часть Турции. — Прим. ред.), или вокруг Анкары может произойти землетрясение, но мы не знаем его магнитуды. Может быть, оно будет больше четырех по шкале Рихтера, но мы не знаем, в какой день и в какое время оно может произойти.

Сейчас мы предсказали почти на 40 процентов правильно, но это очень опасно.

Поэтому должен существовать механизм реализации предупреждения, чтобы и общественность была проинформирована, и правительство готово принять меры. Как можно выйти и сказать, что вот здесь и здесь может быть землетрясение. А если его не будет? Тогда вы потревожите людей и нанесете еше больший ущерб.

Что еще почитать про землетрясения

Люди — причина катаклизмов? Сейсмолог рассказал, в каких регионах России может произойти землетрясение

Какие регионы России могут пострадать от землетрясений? Показываем на карте

«Просто жуткие крики». Россиянка — о землетрясении в Марокко, унесшем жизни тысячи людей

Потоп, землетрясение, тайфун: почему планету трясут природные катастрофы и что будет дальше

Оставили после себя руины и сотни тысяч жертв: самые смертоносные землетрясения XXI века