Наркоторговки, стукачество и свадьба в СИЗО: бывшая зэчка-рецидивистка — о тайной жизни в колонии

Красноярка Татьяна Емельянова хочет доказать всему миру и самой себе, что можно начать новую жизнь даже после страшных ошибок в прошлом. Она — преступница-рецидивистка. Первую кражу совершила в 18 лет, следом случилось бытовое убийство и колония для «первоходок», а после освобождения — новое преступление и снова тюрьма. О том, почему у нее не было другого пути и с какими постыдными вещами приходилось сталкиваться на женской зоне, она откровенно рассказала в интервью NGS24.RU.

Могло ли быть всё по-другому?

Сейчас Татьяне 34 года. Десять лет своей жизни она считает потерянными. Молодость прошла в колонии после обвинения в тяжком преступлении. Оглядываясь на свою юность, Татьяна размышляет, был ли у нее другой путь? Детство в пустеющих поселках, где царит безработица и разруха. Сильно пьющие родители. Желание найти защиту и поддержку у мужчин, которым довериться было нельзя. С себя она ответственности тоже не снимает и откровенно рассказывает историю того, как опустилась на дно.

— До 13 лет у меня была полная семья — папа, мама, старший брат. Всё было не так уж плохо. Мы жили в маленьком селе Благовещенка. Потом продали там квартиру, потому что папа захотел уехать поближе к бабушке, и мы переехали в село Новопятницкое, в Уярском районе Красноярского края. Поселились в разваливающихся двухэтажках, со временем жить там вообще стало невозможно. В этот период отец начал запиваться и через год умер. Я очень тяжело пережила его смерть. А потом сильно стала пить и мама. И брат тоже, — вспоминает Татьяна.

С тех пор в ее жизни всё становилось только хуже. Ежедневные пьяные скандалы, нищета, одиночество. 14-летняя Татьяна совершила попытку суицида и попала в психоневрологический диспансер.

— Кто не был в такой ситуации, тот не поймет. У меня в голове было только то, что я совсем одна. Поговорить было не с кем, и всё чаще в голове была мысль: «Зачем жить?» После того, как меня вытащили из петли и отправили в психушку, на помощь пришла только моя тетенька Марина Гаргапольцева, — рассказывает Татьяна.

Тетя Марина, ближайшая родственница со стороны матери, позже сыграет большую роль в судьбе Тани. Это одна из немногих порядочных людей, которые оставались рядом и выручали, чем могли. Она увезла племянницу в Красноярск, помогла закончить девятилетку. Останься Таня в семье тети, возможно, в ее жизни сложилось бы всё по-другому. Но, переступив порог совершеннолетия, девушка уехала в деревню к самым близким и совсем опустившимся родственникам. Там одного за другим похоронила брата и мать. А потом сама взяла в руки стакан. Веселую компанию в деревне найти было нетрудно. А вскоре в жизни Татьяны появилась и первая любовь.

— Я забеременела. Парень, с которым я жила, требовал сделать аборт. А я не сделала, родила дочку. Мне казалось, это было мое спасение, мой стимул жить. Оказалось, мужчине моему ребенок не нужен был совсем. Но, честно сказать, и алкоголь тогда из моей жизни не ушел, — признается она.

Первый уголовный срок 19-летняя девушка получила за кражу телевизора и магнитофона. Взломала навесной замок в частном доме и унесла добычу. Поймали ее почти сразу, быстро осудили. Но реальное наказание давать не стали, ограничились условным сроком. Все-таки молодая мать. Да и закон нарушила впервые.

Татьяна на руках с маленькой дочерью снова начала искать поддержку у мужчины. Молодой односельчанин предложил ей переехать к нему. Уверял, что ребенок от предыдущих отношений — не помеха.

— Мы с ним прожили полгода. Казалось, всё хорошо. Вот клянусь, он сначала с меня пылинки сдувал! А потом началось одно застолье за другим, под этим делом он начал поднимать на меня руку. Ругань была постоянная. А он еще знал, что мне от него некуда уходить с маленьким ребенком на руках, и чувствовал свою вседозволенность, — говорит она.

Сейчас Татьяна вспоминает, как равнодушно относились окружающие и правоохранительные органы к домашнему насилию в маленьком селе. Все вокруг знали, что семья неблагополучная, а значит можно было закрыть глаза на происходящее. Говорили: «Вы сами виноваты, сами разбирайтесь».

— Я не понимала, где мне искать защиту. Много раз вызывала полицию, говорила: «Приезжайте, меня муж избивает». Участковый ни разу не приехал. Ну, допустим, знали они, что мы выпиваем, не хотели ехать. Но участковый хорошо знал, что у меня маленький ребенок на руках, а вдруг с ней что-то случится. В один такой день, когда я не дождалась участкового, я позвонила в 112 и через Красноярск вызвала полицию. Только тогда они отреагировали. Приехали, посмотрели, как мы живем, и стали оформлять лишение меня родительских прав. Увидели, что свое жилье у меня в непригодном состоянии, живу я не с отцом ребенка, увидели, что дочка здесь находится не в безопасных условиях, — говорит Татьяна. — В этот момент я сразу же позвонила тете Марине. Упрашивала, чтобы она забрала мою дочь себе. И она взяла Милану, оформила ее на себя. Бороться за ребенка я не стала. Получается так, что бросила ее. Выбрала Андрея. У меня какая-то безумная тяга к этому парню была.