«У меня больше нет друзей. Все умерли». Истории турок, чью жизнь перечеркнуло землетрясение. Специальный репортаж

Начались пятые сутки с момента сильнейшего землетрясения в Турции. Тысячи людей погибли, десятки тысяч остались без дома. Местные жители, которые находятся в разрушенном городе, рассказали о том, как пережидали землетрясение. Побывав на месте катаклизма, мы публиковали фоторепортаж из пострадавшей от бедствий Турции, выкладывали снимки, на которых видно город сверху.

Корреспондент MSK1.RU Анна Голубницкая отправилась в эпицентр трагедии, одну из 10 пострадавших провинций Турции, Адану. Как одноименный город в 50 километрах от Средиземного моря переживает трагедию и кого в ней винит, рассказываем в этом большом репортаже.

Дороги между западом Турции и пострадавшими регионами почти разрушены. Практически единственный путь сюда — по воздуху. В аэропорту Стамбула обнаруживаю, что у меня серьезный перевес багажа, сотрудник спрашивает: «Гуманитарная помощь?» Отвечаю, что да. Пропускает без вопросов.

В самолете — десятки волонтеров. Капитан по громкой связи приносит соболезнования — в пострадавших регионах президент Эрдоган объявил трехмесячный траур.

Волонтеров и спасателей (в Турцию съехалось 6,5 тысяч ликвидаторов ЧС со всего мира) из аэропорта Аданы возят таксисты.

В регионе транспортный коллапс. Не работают ни автобусы, ни трамваи, которые соединяют отдаленные районы городов. Чтобы пробраться к разрушенным зданиям, таксисту приходится ехать в объезд — часть дорог перекрыта.

«Ну что-что? Землетрясение»

Подъезжаем к району Аданы Чукурова, он пострадал больше всего. Мимо пробегают афадовцы (сотрудники национальной службы спасения, аналога российского МЧС. — Прим. ред.). Начальник полицейского сопровождения говорит, что в доме есть спасенные.

Ольга не так давно живет в Адане. Она рассказала, что сперва не поняла, что случилось, а в итоге семье пришлось сперва ночевать в машине, а потом — прятаться в филармонии. Девушка работает психологом, во время второго землетрясения она проводила сессию.

— У всех тут, у каждого человека есть либо родственники, либо знакомые, либо родственники друзей, кто погиб или еще не найден или пострадал. Это коснулось абсолютно всех!

Ферхад вместе с женой-петербурженкой живет в Анталье. Но незадолго до землетрясения он приехал проведать маму в Адану. Во время ЧП они чудом спаслись — от дома ничего не осталось. Теперь Ферхад с мамой живут в мечети.

— Я проснулся ночью оттого, что дом начал трястись. Спросил у мамы, что происходит, а она отвечает: «Ну что-что? Землетрясение». Мы очень быстро выбежали, живем на 8-м этаже. Так и спаслись. У меня шок, стресс. Много людей умерло.

— Разместились в мечети, там намного лучше, чем в палаточном городке: ковры на полу и тепло, кондиционер работает, — говорит Ферхад, переходя на привычный турецкий.

Искать ночлег пришлось и тем, чьи дома на первый взгляд выстояли. Турок, выбежавших под утро 6 февраля из шатающихся зданий без вещей, не пускают обратно, пока все дома в районе Чукурова не проверят на устойчивость.

«У меня не осталось друзей — все погибли»

Большинство жителей домов, разрушенных землетрясениями, сейчас живут в палаточных городках.

— Мы ушли. Мы спаслись. А наш дом остался под завалами. Первое землетрясение здание выдержало, а второй, дневной толчок принес большинство разрушений, — плачет женщина, объясняя мощь афтершоков.

— Мы живем в палаточном городке, нам больше некуда пойти, — продолжила она. — Тут большая проблема с отоплением. Днем еще как-то светит солнышко зимой, а ночью холода — до нуля температура опускается. А палатки разбиты на земле, тут очень холодно. Матрасы, конечно, дали. Но чтобы как-то согреться, уже хочется костер внутри палатки развести.

Рядом бегает девочка в легкой куртке. Все вещи малышки и ее матери остались в доме, остатки которого сейчас разбирают спасатели, надеясь найти погибших. Прошлой ночью из-под его завалов достали тела двоих погибших. Днем — еще двоих.

У огороженной полицией территории стоят люди — жители пострадавших домов. Среди них двое мужчин: с того момента, как они узнали об обрушении, они дежурят здесь, возле дома, где жил их коллега.

— Мы здесь уже четверо суток стоим и никуда не уйдем. У нас есть только надежда, только надежда, — повторяет мужчина по имени Месут. — Мы просили, чтобы нас зачислили в списки добровольцев, чтобы мы могли расчищать завалы. А сейчас всё, что нам остается, только ждать. И надеяться.

На пункте выдачи гуманитарной помощи, который выглядит как куча сваленных вещей у велодорожки, всем приходящим пытаются спокойно объяснить, что носков больше нет. Обычной одежды тут в достатке, а вот белья и товаров для гигиены не хватает.

Обитель горя и скорых

Над городской больницей Аданы — огромным медицинским комплексом, куда привезли большинство пострадавших, — летают вертолеты. Дороги повреждены, и в соседние медучреждения или другие регионы пациентов проще всего доставить по воздуху. Одна за другой сюда до сих пор подъезжают скорые.

Парковка больницы заполнена машинами людей, которые ищут своих пропавших близких. Волонтеры подносят запасы еды и воды для тех, кто уже пятые сутки ждет хоть каких-то новостей о состоянии родных.

— В Турции принято идти в больницу всей семьей, дежурить у койки родного человека. Но сейчас отделения переполнены, постоянно поступают раненые, поэтому родных просят ждать на улице, — объясняет местная жительница.

— Когда началось землетрясение, всё стало качаться, было очень страшно. Мы стали хватать документы, и в это время на меня наехала тумбочка, я сломала ногу, — рассказала пожилая женщина.

— Я помню, когда началось землетрясение, я проснулся, понял, что случилось, но не успел я выбежать, как дом стал проседать. Больше я ничего не помню. Пришел в себя — и понял, что я в больнице. Как я здесь оказался — совсем ничего не помню, — тут же подхватил находящийся неподалеку мужчина, примерно ее ровесник.

— Больно, очень больно, мама… Хочу к маме, — надрывно плачет девочка лет 10, ее лицо и тело в ранах и кровоподтеках, их обрабатывают медики.

Впрочем, самим медработникам не до общения с журналистами — поток пациентов не прекращается, наоборот, они только прибывают. Есть и тяжелые. Врачам помогают волонтеры Красного Полумесяца, их можно узнать по специальным жилетам. Есть и совсем молодые ребята. Группа юношей лет 17–18 улыбается и предлагает всем горячую еду, соки и воду, желающих подкрепиться возле отделения скорой немало.

— Мы из Сирии. Мы живем тут несколько лет. Мы пришли на помощь по зову сердца, потому что так нужно поступать человеку, — наперебой говорят они.

Приходят на помощь и россияне. Светлана с мужем переехали в Мерсин в прошлом году. Сейчас, когда потребовалась помощь, они приехали в Адану, за сотню километров по пострадавшей от землетрясения дороге, чтобы отвезти из больницы семью соотечественников в Мерсин.

— Когда подъезжали, звонят и говорят, что их уже увезли. Сейчас ждем кого-нибудь, может, кому-нибудь помочь, чтобы пустыми не ехать, — говорит Светлана.

Почему столько жертв и разрушений

Местные жители сходятся в одном: виноваты строители. Если в старой части Аданы последствий землетрясений почти не видно, то новые кварталы, состоящие преимущественно из высоток, сложились как карточные домики.

— Застройка некачественная. Люди теперь хотят в старую часть города переселиться, район в цене сразу подскочил. И перебираются в частные одноэтажные дома — рушиться меньше будут, — объясняет мне таксист.

Самая сложная ситуация с тем, что там подземные воды подмыли почву. В старой части города почва более надежна, а в районе Чукурова там из-за почвы пострадало очень много, — добавляет глава русского общества в Адане Инга Бобер.

Строгие стандарты безопасности строительства ввели в Турции после землетрясения 1999-го, последний раз их ужесточали в 2018 году: в сейсмоопасных районах строители должны использовать бетон, армированный стальными стержнями, а колонны и балки должны быть распределены так, чтобы выдерживать удары из-под земли. Но строители не всегда соблюдают эти правила.

По всей Турции разрушенными оказались тысячи зданий. Президент страны Реджеп Эрдоган заявил, что это землетрясение стало самым крупным бедствием в истории страны с момента Эрзинджанского в 1939 году. И по магнитуде, и по числу жертв.

При этом правительство республики периодически выдает «строительные амнистии» (последний раз — тоже в 2018-м. — Прим. ред.), которые по сути освобождают строителей от штрафов за возведение зданий без сертификатов норм безопасности.

— Небольшие строительные компании строят некачественно, экономят на материалах. Вот всё и рушится. Плюс фундамент регулярно подмывает, — говорит таксист, который везет меня из разрушенного района. — Вот проезжаем дом справа, он потрескался от землетрясения. Тут же пригнали рабочих, сказали всё замазывать, чтобы не заметили и выглядело хорошо.

Что с туризмом

Землетрясения не затронули популярные у россиян районы Турции: Анталью, Стамбул и побережье Мраморного моря. Глава союза туриндустрии Юрий Барзыкин подчеркивает, что землетрясения произошли далеко от курортных мест. Ближе всего к эпицентру была Алания, но и там разрушений не было. Аэропорты туристических регионов работают штатно.

При этом жители Антальи в разговоре с MSK1.RU отмечают, что ближе к побережью подземные толчки всё же чувствовались. А те, кто живет совсем близко к морю, в первые дни были готовы в любой момент уехать — опасались возможного цунами.

— Страх повторного землетрясения реальный, потому что в районах, которые ближе к морю, ощутили толчки. Мы находимся в сейсмически устойчивом районе, который расположен в 10 км от моря, здесь мы ничего не почувствовали, что радует. А тех, кто ближе к морю, тоже штормит. Тем более там есть район на скале. Они писали, что ощущалось именно в эту ночь.

Все отели Антальи, Аланьи и Мерсина по возможности в этот несезон переквалифицируются и будут заселять турок из пострадавших регионов.

Если вы из-за землетрясения передумали ехать в путешествие в Турцию, мы рассказывали, как отменить путевку и какой штраф придется за это заплатить.